Из Ислама в Христианство! «Я вернулся к вере предков». Ирзабеков Фазиль Давуд оглы.

Из Ислама в Христианство! «Я вернулся к вере предков». Ирзабеков Фазиль Давуд оглы азербайджанец исламский проповедник в прошлом ныне отец Василий (Фазиль) Ирзабеков

- После моего прихода в Церковь пресеклись все прежние знакомства не только с азербайджанцами, но и с бакинскими евреями. Они не поняли меня, плохо говорили о Сыне Божием, а я этого не мог терпеть. Пришлось сделать выбор. В будущем нам всем придется делать его не раз. Ислам усиливается, и я бы приуныл... Ведь Спаситель говорил, что, когда придет судить мир, не знает, найдет ли веру на земле. Но еще Он сказал: «Не бойся, малое стадо!» Я и не боюсь. Когда христианин погибает за веру – это честь, о которой можно только мечтать.

Ко мне нередко подходят татары, азербайджанцы, таджики, которые тянутся ко Христу. Спрашивают: «А как ты пришел?» Я отвечаю. Нет, я не ощущаю себя ренегатом, перебежчиком, прибившимся к чужому. Я вернулся к вере предков, которые несколько столетий были христианами. «Мы гылындж-мусульмане», – говорила иногда бабушка. «Что это значит?» – спросил я ее. «Гылындж» – значит меч, наши предки – албанцы – были обращены в ислам силой оружия.

В детстве, помню, я был очень вспыльчивым, кровь такая. Но бабушка, успокаивая меня, повторяла азербайджанскую поговорку: «Враг тебя – камнем, а ты его – пловом». «Что за глупость», – думал я, но, когда вырос, понял, что это ведь суть учения Христа. Из каких времен дошел до нас этот совет? Человек в азербайджанском звучит как «адам», что сразу же возводит нас к самым истокам ветхозаветной истории. Предатель же произносится как «хаин» – да-да, тот самый Каин, совершивший самое первое и тяжкое предательство, убийство единокровного брата. Чуждый человек – «хам», что также не нуждается в особых комментариях.

Еще большее удивление вызывает то, что в азербайджанском языке есть слово, обозначающее не просто свет, а нетварный свет. Обычный свет, например, сияние солнца называется «ишиг», а свет божественный – это «нур». Отсюда фамилии Нуриев, Нуралиев. Соболезнуя близким покойного, у нас говорят: «Пусть могила его наполнится нетварным светом». То есть желают встречи со Христом. Я читал Коран, там близко этого нет.

От древних азербайджанских священников сохранился и другой обычай: возлагать правую руку на голову, чтобы благословить, передать свою удачливость. Холостые, например, просят, чтобы их благословил друг, который удачно женился, нашел хорошую, добрую девушку. Одноклассники просили меня возложить руку, когда я выходил из кабинета экзаменатора с пятеркой в зачетке.

Это идет еще от апостолов. Именно в Баку проповедовал и был распят ученик Господа Варфоломей. Проходя через наши края, распространял слово Божие апостол Фома, а первую церковь, «праматерь всех церквей на Востоке», основал у нас в местечке Гис святой Елисей. Он был рукоположен сводным братом Спасителя – патриархом Иерусалимским Иаковом. Восемнадцать столетий назад воссиял у нас свет Христовой веры. Персы пытались вернуть нашу землю к огнепоклонству, но после многих сражений сказали, что пусть кто чему хочет, тому и поклоняется. А потом пришли арабы...

Кавказская Албания была в ту эпоху процветающей страной, имеющей высокоразвитую культуру, свой алфавит из 52 букв, и все это оказалось разрушено почти до основания, стерто с лица земли. И здесь мы сталкиваемся с самым, быть может, поразительным обстоятельством. Даже в России многие слышали о Бабеке, видели фильм, о нем снятый с огромным размахом. Это главный национальный герой Азербайджана, все остальные с ним рядом не стоят. Ему ставят памятники, его именем называют детей, о нем слагают стихи и песни. И чем же он отличился? Тем, что много лет боролся с арабскими завоевателями, разбил множество их армий, имея сотни тысяч сторонников, прежде чем его предали и выдали на казнь. Убивали героя страшно: отрубили руки и ноги, затолкав их в распоротый живот, а потом уже мертвого прибили ко кресту. «Крест Бабека» – так называлось это место в течение столетий. Почему ко кресту – понятно. Незадолго до смерти Бабек крестился в православие, а схвачен был, когда пробирался к своим единоверцам в Византию, чтобы собраться там с силами.

Мне было 18 лет, когда я впервые узнал о том, какую веру исповедовал Бабек, о том, что он носил крестик под доспехами. Об этом рассказал мне писатель Джалал Барбушат, он писал тогда книгу о Бабеке под названием «Обнаженный меч», собирал материал о нем, знакомился с источниками, в основном арабскими. Так что представьте, вдумайтесь – главный герой Азербайджана был православным христианином, погибшим в борьбе с людьми, которые принесли нам ислам. Я говорил об этом с нашими азербайджанскими учеными. Спрашивал: «Вы знаете это?» «Конечно, знаем», – отвечают. «А почему народу не говорите»? – «Ты что, нас убьют».

И тогда я начал понимать, почему меня всегда, с детства так сильно тянуло в храм. Наша земля полита кровью бесчисленных мучеников за веру, среди которых не могло не быть моих предков. Именно они вымолили меня. Другого объяснения нет. И когда слышу, что я предал азербайджанский народ вместе с его верой, отвечаю: «Да нет, ребята, я домой к себе пришел».