С юридической точки зрения, заявление Владимира Путина о повышении НДФЛ для доходов физлиц выше 5 млн руб. в год (то есть для получающих сейчас «чистыми» зарплаты выше 362 тыс. руб. в месяц) до 15% — это отказ от плоской шкалы НДФЛ, введенной в РФ в 2001 году. Плоская шкала (предположительно с января 2021 года — действие новых или измененных ставок налогов по НК меняются один раз в год) заменяется на двуступенчатую: доходы до 5 млн руб.— ставка 13%, выше — 15%.

В теории происходящее действительно может с определенной вероятностью привести к отказу от самого принципа плоской шкалы — юридически происходит именно это — и к продолжению экспериментов с многоступенчатой шкалой.

Только Федеральная налоговая служба (ФНС) сейчас способна оценить, какое число физлиц в России сейчас соответствуют критерию 15-процентного НДФЛ (она пока этого сделать не успела). По грубым оценкам, речь идет о сотнях тысяч человек во всей России из верхней части верхнего доходного дециля. Сумму дополнительного НДФЛ (если в нем ничего не будет меняться в конструкции, дополнительные доходы, которые Владимир Путин обещал целевым образом направлять на поддержку семей с детьми, в основном получит Москва, Санкт-Петербург и нефтяные регионы) также пока сложно оценить. Она, видимо, составит максимум десятки миллиардов рублей в год.

Такое повышение НДФЛ явно не вызовет значимого ухода в «тень» крупных зарплат, и при таком уровне «белых» доходов ради дополнительных двух процентов налогообложения ФОТ вряд ли кому-либо придет всерьез в голову укрывать персональные доходы. Для немалой части этой категории физлиц более актуальны изменения в закон о контролируемых иностранных компаниях (КИК), анонсированные Владимиром Путиным, для которых вводится фиксированный налог. Пока неясно, как именно изменится закон о КИК, но, видимо, часть их проблем с организацией частной жизни будет снята.

В целом движение в сторону изменения закона о КИК для богатых собственников более важно, чем двухпроцентное повышение НДФЛ. Очевидно, что инициатива Владимира Путина — чисто политический ход накануне референдума по конституционным изменениям.

И в этом свете важно в первую очередь то, как отказ от плоской шкалы НДФЛ в этой форме, которая на практике является, в сущности, сохранением той же плоской шкалы в немного видоизмененной форме, выглядит в сравнении с обсуждавшимися два года альтернативами. Наиболее устойчивый вариант прогрессивной шкалы, обсуждавшийся ранее,— это ставка НДФЛ в 25–30% для зарплат, в три-четыре раза превышающие средние в РФ. Еще один часто обсуждавшийся вариант — отмена «порогов» по уплате социальных взносов, делавшие шкалу общего обложения доходов в России де-факто регрессивной, но сохранявшей вполне рациональным отношение к пенсионной системе, фондам соцстрахования и институту обязательного медицинского страхования как к более страховым, чем солидарным институтам. В выступлении Владимир Путин об изменениях в ставках соцвзносов ничего не говорил.

Вряд ли возможно другое решение, которое в такой степени оставляет принципы взимания НДФЛ в России незыблемыми, делая их «социально справедливыми» по форме. Новая система, отметим, не будет ничего общего иметь и с советской системой обложения личных доходов, которая основывалась на отсутствии налогообложения реальных низких доходов (до 70 руб. в месяц в 1970-е) с общей ставкой аналога НДФЛ на уровне 6% и высокими акцизами на спиртное, через которые «недостающий подоходный» и собирался с населения на практике. Не происходит и возврата к нестабильному прогрессивному НДФЛ 1991–2001 годов, провоцировавшего в числе прочего постоянный уход от НДФЛ (но в большей степени от соцвзносов) в «тень».

Новая система, видимо, будет очень редкой в мировой практике — тем более учитывая, что полученные средства, как подчеркнул президент, должны будут тратиться исключительно на лечение детей с тяжелыми, редкими заболеваниями и на закупку дорогостоящих лекарств, техники и средств реабилитации. Само по себе решение сделать часть налоговых поступлений целевыми является беспрецедентным. Потребности, например, только пациентов со спинально-мышечной атрофией (СМА) уже сейчас составляют 50 млрд руб. в год (см. “Ъ” от 21 февраля). По сути, двухпроцентный дополнительный НДФЛ является формой принудительной благотворительности и солидарности со всем населением. Но цели, на которые предлагается тратить, настолько возвышенны, что вряд ли кто-то будет критиковать этот политический ход Владимира Путина иначе как из сугубо принципиальных соображений — скорее, критика слева от сторонников более выраженного социального государства в данном случае была бы более уместна.

Дмитрий Бутрин, Анастасия Мануйлова